Курская битва. Перелом - Страница 61

В то же время, согласно воспоминаниям Фридриха Фан-гора, генерал Кнобельсдорф в донесении командованию 4-й танковой армии по итогам боевых действий 10 июля обратил внимание на большие потери соединений 48-го танкового корпуса и сообщил, что противник предположительно готовит новые мощные контрудары в центральной части излучины реки Пены, но танковый корпус не может защищать свой растянутый фронт оставшимися силами. В связи с этим генерал Гот вынужден был указать 52-му армейскому корпусу удерживать основную часть полосы обороны одной 57-й пехотной дивизией генерала Максимилиана Фреттер-Пико (Maximilian Fretter-Pico). Русские не показывали здесь серьезных намерений наступать, и Гот считал, что это следует использовать. Соответственно, боевая группа 255-й пехотной дивизии 52-го корпуса выдвигалась на участок 332-й дивизии южнее реки Пены, чтобы та получила возможность перейти на восточный берег этой реки и занять полосу 3-й танковой дивизии, которая, в свою очередь, в ночь с 10 на 11 июля перемещала основные силы на север, для укрепления фронта дивизии «Великая Германия».

Общие потери 4-й танковой армии к середине дня 10 июля составляли 526 танков и САУ (~ 42 процента), из которых 64 боевые машины были уничтожены.

К исходу 10 июля руководство Воронежского фронта — генерал Ватутин и представитель Ставки Верховного Главнокомандования маршал Василевский — пришли к выводу, что решительного перелома оперативной ситуации и разгрома основной наступательной группировки противника можно добиться в сложившихся условиях только мощным контрударом силами поступивших к ним стратегических резервов. По мнению В. Замулина, это решение было обусловлено как отсутствием у советских военачальников Опыта использования крупных бронетанковых соединений в обороне, так и недостоверной информацией о силах противника и его намерениях, — Ватутин и Василевский посчитали, что немецкое командование усиливает Прохо-ровское направление за счет ослабления флангов. Кроме того, командование группы армий «Юг» в целом навязывало русским свою волю — сражение развивалось в соответствии с планами генерала Гота, а Ватутину приходилось принимать решения в спешке, в обстановке жестких требований и давления со стороны Верховного главнокомандования, при ухудшающейся ситуации на фронте, отсутствии собственных оперативных резервов и недостатке времени для получения и сосредоточения новых подкреплений.

3.3. Действия 11 июля

Уже 11 июля, после перехода к наступательным действиям войск Брянского и Западного фронтов, руководители Генерального штаба вооруженных сил Германии — фельдмаршал Кейтель и генерал Йодль, которые в большинстве случаев разделяли точку зрения Гитлера, констатировали, что быстрого успеха операции «Цитадель» достичь уже невозможно, поэтому теперь требуется при возможно меньших собственных потерях нанести наибольший ущерб противнику. Это совпадает с мнением генерала Гота, высказанным при оценке обстановки еще за две недели до начала операции, когда штаб 4-й танковой армии отметил, что главенствующее значение имеет не территориальный выигрыш, а уничтожение крупных группировок советских войск. Следовательно, на седьмой день наступления высшее немецкое военное руководство признало невыполнимость объявленной задачи-максимум операции «Цитадель» — окружения крупной вражеской группировки в районе Курска и теперь надеялось на выполнение задачи-минимум — как можно большее ослабление Красной армии. Хотя Манштейн продолжал рассчитывать на крупный оперативный успех в районе Прохоровки, стратегическая обстановка в полосе группы армий «Юг» серьезно осложнилась — к 11 июля командование 6-й полевой армии (командующий генерал Карл Холлидт (Karl-Adolf Hollidt), начальник штаба генерал Макс Борк (Max Bork) достоверно установило, что противник перед ее фронтом не только не отводит войска для укрепления обороны Курского направления, но и сосредоточивает большие силы в центре и на левом фланге (в районе Куйбышево—Дмитриевка). В связи с этим в ближайшее время следовало ожидать крупного наступления русских на правом крыле группы армий, и штаба группы 11 июля указал командиру 16-й моторизованной дивизии генералу Герхарду Шверину (Gerhard Schwerin), чье соединение было зарезервировано специально на случай такой ситуации, привести части в полную боевую готовность. Однако для отражения действительно сильного удара советских войск одной резервной моторизованной дивизии было явно недостаточно, и здесь могли потребоваться подвижные танковые и моторизованные соединения, уже задействованные в операции «Цитадель».

С учетом складывающейся обстановки утром 11 июля командование группы армий «Юг» провело совещание, на котором был поставлен вопрос о возможности дальнейшего наступления на Курск. По сведениям, которые сообщают генералы Буссе и Раус, утром 11 июля в штабе оперативной группы «Кемпф» (на станции Долбино) фельдмаршал Манштейн обсудил положение с генералами Германом Готом и Вернером Кемпфом. Манштейн предложил им для обсуждения следующие вопросы: 1) можно ли продолжать наступление, принимая во внимание состояние солдат, постоянно усиливающуюся мощь русских и, прежде всего, то, что наступление 9-й армии группы армий «Центр» к 9 июля полностью остановилось; 2) следует ли приостановить развивающееся с большими трудностями наступление оперативной группы «Кемпф», чтобы перебросить 3-й танковый корпус на восточный фланг 4-й танковой армии для развития успеха на ее фронте. Генерал Кемпф согласился с первым предложением Манштейна, обратив внимание на растущие потери соединений оперативной группы при полном отсутствии резервов. Напротив, генерал Гот выступил за продолжение операции, ограничив задачи уничтожением соединений Красной армии к югу от реки Псел согласованным ударом 4-й танковой армии и 3-го танкового корпуса группы «Кемпф». Разделяя мнение Гота, Манштейн отложил принятие окончательного решения, предложив продолжить совещание у командующего 3-м танковым корпусом генерала Германа Брейта. Благодаря этому команду-