Курская битва. Перелом - Страница 9

Артиллерийская подготовка на фронте прорыва велась не только тремя корпусными артиллерийскими дивизионами и артиллерийским полком дивизии «Великая Германия», но также еще двумя артиллерийскими полками из состава 3-й и 11 -й танковых дивизий — всего участок обороны одного советского стрелкового полка протяженностью 3 км обстреливало от 100 до 125 орудий калибра 105—210 мм. Как видно, плотность полевой артиллерии достигла здесь 30—40 стволов на километр, следовательно, даже концентрация почти всех имеющихся полевых орудий на одном очень узком участке не обеспечила 48-му танковому корпусу высокой плотности огневых средств (как уже было отмечено в книге «Курская битва. Оборона», данная ситуация объяснялась отсутствием у германских войск мощных.артиллерийских частей и соединений резерва Верховного командования). Однако результативность артиллерийской подготовки наступления оказалась низкой не столько из-за недостаточной плотности орудий, но в основном в связи с неудачной организацией действий артиллерии.

По мнению С. Ньютона, артиллерийская подготовка наступления с самого начала представляла собой непродуманную импровизацию. Так, цепь возвышенностей, расположенных непосредственно перед советской линией обороны, была взята частями 48-го танкового корпуса только во второй половине дня 4 июля. Соответственно, остававшегося до наступления времени было недостаточно, чтобы изучить позиции противника и составить план огня. Стремясь хоть как-то компенсировать отсутствие необходимой информации, артиллеристы заранее запросили аэрофотоснимки, которые показали лабиринт вражеских траншей, многие из которых были ложными. Поэтому артиллерия не располагала точными данными о целях предварительной огневой подготовки. Кроме этого, исходные огневые позиции на переднем крае находились слишком далеко, чтобы обеспечить эффективную огневую поддержку развивающегося наступления. В результате более ста орудий должны были быть выдвинуты на новые позиции во второй половине дня и вечером 4 июля, после того как были взяты возвышенности. График перемещения был весьма ограничен по времени, и пристрелку следовало начать не позже 3 часов утра (по московскому времени), но Красная армия, отходя, оставила за собой минные поля и, вероятнее всего, уже пристрелялась к наиболее вероятным местам размещения вражеских артиллерийских батарей. До 3 часов утра, то есть еще до начала пристрелочного огня, в артиллерийском полку дивизии «Великая Германия», которым командовал подполковник Курт Альбрехт (Kurt Albrecht), появились первые потери: на мине взорвалась машина одного из командиров дивизионов, офицеру штаба другого дивизиона шрапнелью оторвало голову, один из командиров батарей погиб при разрыве мины. В то же время было повреждено столько специальных машин связи, что лишь за несколько минут до начала артиллерийской подготовки едва удалось проложить не очень надежную телефонную линию. Согласно плану пристрелочный огонь должен был продолжаться полтора часа, хотя наступательные операции, подобные операции «Цитадель», заранее подготавливаемые на стабильном фронте, требовали нескольких дней или даже недель для пристрелки орудий и определения расстояния до целей, причем таким образом, чтобы замаскировать направление главного удара предстоящего наступления. Хотя сокращение или откладывание некоторых необходимых мероприятий немецкие военачальники впоследствии объясняли приказами Гйтлера, требовавшего всеми мерами скрыть подготовку к операции «Цитадель», командование

4-й танковой армии фактически обнаружило перед противником направление главного удара 48-го танкового корпуса, овладев ключевыми возвышенностями за сутки до начала атаки. Поэтому на угрожаемые участки были дополнительно выдвинуты 1-я гвардейская и 49-я танковые бригады, а также 538-й и 1008-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки из состава 1-й танковой армии Воронежского фронта, что явно затруднило быстрый прорыв советской обороны. Кроме того, возимый боевой комплект немецких орудий был рассчитан лишь на 15—20 минут ведения непрерывного огня, поэтому постоянный огонь для создания так называемого огневого вала мог продолжаться только несколько минут. В связи с этим, если первая волна огневого вала оказалась бы неэффективной из-за невысокой плотности немецкой артиллерии, отсутствия данных для прицельного огня, необходимости быстро сменить огневые позиции и ограниченного времени на пристреливание целей, боевые группы дивизии «Великая Германия» уже не могли рассчитывать на действенную помощь со стороны своей ар-

тиллерии. Положение усугублялось еще и тем, что артиллерийским полкам 3-й и 11-й танковых дивизий следовало как можно скорее обеспечить огневую поддержку на участках своих соединений, для чего три артиллерийских дивизиона по плану должны были вообще прекратить огонь и сменить позиции.

В состав дивизии «Великая Германия», которой командовал генерал Вальтер Хернлейн (Walter Hoemlein), входили шесть моторизованных пехотных батальонов вместо четырех, положенных для обычных танковых и моторизованных соединений, а по штатному количеству танков и САУ «Великая Германия» была эквивалентна танковой дивизии. Кроме штатной боеготовой бронетехники дивизии «Великая Германия», в атаке должны были принять участие все 200 танков «Пантера» из двух батальонов 39-го отдельного танкового полка. Два моторизованных пехотных полка дивизии — панцер-фузилерный и панцер-гренадерский — наступали рядом на 3-километровом фронте прорыва, причем на каждом из участков атаку возглавлял третий батальон соответствующего полка. Однако командир 3-го батальона фузилерного полка оказался тяжело ранен еще во время боевых действий 4 июля под Герцовкой (по информации •Гельмута Шпатера, командир 3-го батальона фузилерного полка Герман Волк (Hermann Bolck) потерял ногу на минном поле), поэтому командование батальоном принял командир роты капитан Зигфрид Лейк (Siegfried Leyck). Впоследствии оказалось, что данная замена имела особое значение для результатов наступления, поскольку именно на участке фузилерного полка под командованием полковника Эриха Кассница предполагалось массированно ввести в бой основные бронетанковые силы — один батальон танкового полка дивизии «Великая Германия», а также два батальона «Пантер».