Курская битва. Перелом - Страница 98

Вместе с тем оперативные действия противника по уничтожению поврежденной советской бронетехники привели к тому, что безвозвратные потери советской стороны по танкам и САУ приблизились к величине общих потерь. По состоянию на 13 часов 13 июля в составе 5-й гвардейской танковой армии находилось в строю 366 танков и САУ: 29-й танковый корпус — 51 боевая машина; 18-й танковый корпус — 33; 2-й гвардейский танковый корпус — 80; 2-й танковый корпус — 44; 5-й гвардейский механизированный корпус — 148 танков и 10 САУ (по другим данным, к этому времени в армии насчитывалось 390 боеготовых танков и САУ).

Тем не менее, несмотря на потери, к 13 июля советские войска Воронежского фронта продолжали иметь значительное численное и материальное преимущество на каждом из основных направлений и наиболее важных участков. Однако, считая эти силы недостаточными для ведения в дальнейшем активных наступательных боевых действий с целью окружения и решительного разгрома подвижных сил противника, генерал Ватутин, с одобрения маршала Василевского, в своем донесении от 13 июля 1943 года запросил у Верховного главнокомандования танковый и механизированный корпуса, а также корпус штурмовой авиации. Однако Ставка Верховного Главнокомандования уже передала фронту четыре танковых, один механизированный, два стрелковых корпуса, но значительных результатов от их использования Сталин не заметил. Поэтому вместо запрашиваемых резервов Сталин направил на Воронежский фронт нового представителя Ставки — заместителя Верховного главнокомандующего маршала Георгия Жукова, тогда как маршалу Василевскому было поручено организовать наступление Юго-Западного и Южного фронтов, чтобы активными действиями на южном крыле группы армий «Юг» вынудить ее командование к прекращению операций на южном фасе Курского выступа.

По итогам Курской битвы представитель Ставки Верховного главнокомандования Жуков, командующие Центральным и Воронежским фронтами Рокоссовский и Ватутин, командующие армиями Катуков, Чистяков, Крюченкин,

Ротмистров, Жадов и ряд других военачальников были награждены орденами и медалями различного достоинства. Не- получил никакой награды за Курскую битву только начальник Генерального штаба Красной армии Василевский, что прямо свидетельствует скорее об отрицательной оценке со стороны Сталина действий Василевского в качестве представителя Ставки и начальника Генерального штаба.

Днем 13 июля маршал Жуков встретился на командном пункте фронта с Коневым и Ватутиным, а на командном пункте 69-й армии — с Василевским. Жуков указывает, что ими всеми было решено еще энергичнее продолжать начатый 12 июля контрудар, чтобы добиться лучших условий для контрнаступления фронтов и на плечах отходящего противника захватить ранее занимавшиеся им рубежи в районе Белгорода, а затем, произведя в сжатые сроки подготовку войск, перейти всеми силами обоих фронтов в решительное контрнаступление. Для этого 5-я гвардейская армия, усиленная двумя бригадами 5-го гвардейского механизированного корпуса, должна была атаковать противника на его плацдарме на северном берегу реки Псел; 5-я гвардейская танковая армия продолжала наступать с целью выхода в тыл 2-го танкового корпуса СС в район Грезное — Лучки; 69-я армия во взаимодействии с 5-й гвардейской танковой армией ликвидировала части 3-го танкового корпуса противника в районе Ржавец—Рындинка; штатные и приданные соединения 1-й танковой армии продолжали отвлекающие действия, чтобы сковать силы противника и затруднить для немецкого командования возможность маневрировать резервами.

Согласно этому плану утром 13 июля Ватутин поставил перед генералом Жадовым задачу активными действиями отвлечь как можно более крупные силы противника, используя как стрелковые дивизии его армии, так и соединения 5-го гвардейского механизированного корпуса, вышедшие накануне в район села Береговое и к колхозу имени Ворошилова, — 24-ю танковую и 10-ю механизированную гвардейские бригады. Организацией взаимодействия танковых и стрелковых соединений на этом участке занимался сам генерал Ротмистров (поскольку в 51-м гвардейском отдельном танковом полку 10-й гвардейской механизированной бригады две машины были подбиты еще при выдвижении огнем артиллерии стрелковых частей 5-й гвардейской армии). Командование 5-й гвардейской танковой армии решило, что 24-я гвардейская танковая бригада, 51-й гвардейский танковый полк 10-й гвардейской механизированной бригады и 1446-й самоходно-артиллерийский полк образуют танковую группу под общим управлением начальника штаба 5-го гвардейского Зимовниковского механизированного корпуса гвардии полковника Ивана Шабарова. Танковая группа получила задачу наступать вместе с частями 42-й и 95-й гвардейских стрелковых дивизий 33-го гвардейского стрелкового корпуса на левом фланге 5-й гвардейской армии в направлении хутора Полежаев и далее на Ключи, с целью овладеть хутором и высотой 226,6. Для огневой поддержки наступления танковой группы привлекались 469-й минометный полк 5-й гвардейской армии, три батареи 104-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка Зимовниковского механизированного корпуса, а также танки 110-й танковой бригады 18-го танкового Корпуса, занявшие позиции на южном берегу реки Псел. Однако использовать в наступлении части 10-й гвардейской механизированной бригады генерал Ротмистров запретил, поэтому бригада оставалась в резерве в районе села Остренькое (9 км северо-западнее Прохоровки). В первой половине дня 13 июля генерал Ротмистров лично докладывал Ватутину, что наступление началось около 11 утра, с опозданием из-за отсутствия артиллерийских боеприпасов. Моторизованная пехота была по его приказу оставлена в резерве, а танки и самоходные орудия, с учетом опыта боев 12 июля, получили указание держаться за атакующими стрелковыми подразделениями.