Курская битва. Перелом - Страница 147

147

Перечисленные ошибки и недочеты имели место во весь период Курской оборонительной операции, так что после двух лет войны ВВС Красной армии оказались по-прежнему не готовы на равных противостоять германской авиации. Тем не менее трехкратное численное преимущество в самолетах, достигнутое советским командованием, не могло не отразиться на боевых действиях. Противник был вынужден постоянно массировать свои силы в определенных ограниченных районах, чтобы добиться здесь господства в воздухе, что оставляло остальное воздушное пространство в полном распоряжении советской авиации, позволяя советской стороне беспрепятственно маневрировать войсками за пределами тактической зоны обороны. Необходимость бороться с численно превосходящим противником вынуждала германское авиационное командование повышать интенсивность боевой работы, что в итоге привело к быстрому утомлению пилотов и выработке ресурса техники (например, если в советской 2-й воздушной армии наибольшая интенсивность боевой работы составляла около 2 вылетов на самолет, то для немецкого 8-го авиационного корпуса 4-го воздушного флота данный показатель достигал около 4—5 вылетов). Таким образом, хотя советские ВВС и не оказали решающего влияния на ход и исход оборонительного сражения, но их подавляющее превосходство в численности и постоянное присутствие в воздухе само по себе сковало германскую авиацию, действия которой во многих ситуациях определяли успех или неуспех наступления наземных войск на решающих направлениях. В связи с этим переброска части авиации

4-го воздушного флота на северный фас Курского выступа, предпринятая германским командованием с 8 июля, существенно облегчила положение советского Воронежского фронта, где именно тогда нарастал кризис обороны, хотя данное мероприятие германской стороны и нельзя прямо связать с теми или иными решениями командования Красной армии.

Касаясь боевой работы военно-воздушных сил Красной армии в период Курской оборонительной операции, следует также отметить многочисленные случаи нанесения бомбовоштурмовых ударов по собственным наземным войскам, что повлекло существенные потери. Однако, как замечает генерал Мидцельдорф, в связи с этим нельзя не напомнить о том, что во время операции «Цитадель» в двух немецких танковых дивизиях в результате ошибочных бомбардировок своих войск были выведены из строя командир и начальник штаба дивизии.

Стратегия

Со стратегической стороны неудачные оборонительные действия войск Воронежского фронта и обусловленное этим усиление фронта резервами привели к «раздергиванию» по частям Степного военного округа (Степного фронта) — стратегической основы последующего советского наступления на территории Левобережной Украины. В своих мемуарах маршал Конев отметил, что в ходе Курской битвы неодновременное использование в оборонительном сражении стратегических резервов позволило только сорвать наступление противника, в то время как эти резервы могли обеспечить еще большие результаты. Для достижения решительных целей операции стратегические резервы следовало вводить в действие массированно на важнейшем направлении театра военных действий, тогда как в оборонительный период Курской битвы они использовались по частям, и не для активных действий, а главным образом для усиления войск Воронежского фронта, что вызвало ослабление Степного фронта, организационно объединявшего основные стратегические резервы. Командование Степного фронта выступило в то время против такого способа использования резервов, обратившись в Ставку с категорическим возражением против «раздергивания» фронта по частям и предложив использовать Степной фронт в полном составе для перехода в контрнаступление, но Ставка не согласилась с этим предложением. Конев подчеркивает, что ввод в сражение стратегических резервов по частям никогда не способствовал достижению крупных целей, как это показал опыт наступления Юго-Западного фронта летом 1916 года, когда исключительно благоприятная обстановка, создавшаяся в результате успешного прорыва вражеской обороны, не была в полной мере использована из-за того, что стратегические резервы вводились для развития наступления по частям, отдельными корпусами и с большим опозданием.

Вместе с тем Сталин и другие деятели высшего советского военного руководства знали военную историю не хуже Конева. Поэтому, убедившись в нецелесообразности дальнейшего укрепления обороны под Курском и организации здесь фронтовых контрударов за счет стратегических резервов, они выбрали иной, крайне неприятный для противника вариант — начать крупное наступление на других участках Восточного фронта, чтобы гарантированно обеспечить оборону как северного, так и южного фаса Курского выступа. Этот стратегический прием уже был опробован в ходе осенне-зимних боевых действий 1942/43 года, когда Ставка Верховного Главнокомандования организовывала наступательные операции на участках фронта, соседних с теми, где для советских войск сложилась невыгодная и опасная оперативная ситуация (Среднедонская («Малый Сатурн»), Ко-тельниковская, Миллерово-Ворошиловградская фронтовые, Северо-Кавказская («Дон») стратегическая наступательные операции, не позволившие германскому командованию сосредоточить силы на Тормосинском и Котельниковском направлениях для операции «Зимняя гроза» (нем. Winterge-witter) и деблокировать сталинградскую группировку своих войск).

Время, выбранное Ставкой для нанесения ударов на центральном и южном направлениях советско-германского фронта, — 12 и 17 июля — маршал Конев связывает с верным определением моментов кризиса немецкого наступления, когда наступательные возможности противника израсходованы, силы ударных группировок истощены, все резервы втянуты в сражение, но вражеские войска еще не успели перейти к обороне. В действительности, как показало развитие наступательных операций Красной армии против Орловского плацдарма противника, а также на реках Донец и Миус, время оказалось выбрано крайне неудачно. Хотя германские ударные группировки и были ослаблены, но сохранили свои основные силы и свободу маневра, за счет чего германскому командованию удалось организовать адекватное сопротивление, не позволившее советским войскам добиться крупных успехов. Однако переход советской стороны от обороны к активным действиям полностью соответствовал обстановке в том случае, когда советское Главное командование преследовало цель воспрепятствовать дальнейшему развитию операции «Цитадель». Согласно пункту 11 приказа № 6, объявившего план операции «Цитадель», для успеха наступления решающее значение имеет то, чтобы противнику не удалось наступательными действиями на других участках фронта заставить отсрочить наступление или же преждевременно отвести участвующие в нем соединения. Советская сторона, по-видимому, располагала близким к оригиналу вариантом данного приказа, не говоря уже про хорошо известный принцип военного искусства, согласно которому лучшая оборона — это наступление. Поэтому произошло именно то, чего с самого начала опасалось германское командование и что в действительности было самой очевидной и действенной контрмерой со стороны противника. По мнению Георга Гребена, именно из-за наступления по плану операции «Цитадель» советская Ставка, вероятно, решила начать свое наступление против Орловского выступа значительно раньше, чем это планировалось изначально.

147